Назначенный убийцаВ Тольятти начался судебный процесс над предполагаемым убийцей редактора газеты "Тольяттинское обозрение" Алексея Сидорова. Об этой истории, осенью прошлого года потрясшей город автомобилестроителей, "МН" уже писали (N9, 2004 г.). Родители погибшего высказали сомнение в том, что милиционеры поймали действительно преступника. Они убеждены: электросварщик Евгений Майнингер не имеет никакого отношения к смерти их сына. Редакторы как тенденция Поскольку смерть Сидорова замыкает череду убийств журналистов в волжском городе (за восемь лет - шесть человек), Союз журналистов России поручил своим экспертам проанализировать ситуацию в регионе. Сергей Плотников и Дмитрий Семенов в своем докладе попытались ответить на непростой вопрос: за что могли убить главных редакторов разных изданий? Эксперты пришли к выводу: убийства редакторов - скорее, следствие их общественной, коммерческой или иной деятельности, нежели собственно профессиональной, журналистской. Есть в докладе и мнение Алексея Сидорова о причинах убийства его предшественника - редактора "Тольяттинского обозрения" Валерия Иванова. "С большой долей уверенности могу предположить, кто это сделал, - заявил осенью 2002 года Сидоров. - Валерий был депутатом городской думы и возглавлял комиссию, распределявшую ГСМ для муниципального транспорта Тольятти. Речь идет о 240 млн. рублей. По результатам проведенного им конкурса одна из фирм лишилась муниципального заказа на го рючее". Сидоров был другом и соратником Иванова. И автором многих расследований, которые создали газете славу. Тем не менее Алексей, возглавив "Тольяттинское обозрение", изменил курс газеты. Она стала менее острой. Поэтому многие убеждены: своей редакторской деятельностью Сидоров не давал криминальным группировкам особого повода быть им недовольными. "Версию, связанную с профессиональной деятельностью Сидорова, мы не исключаем, - заявил вскоре после гибели редактора заместитель прокурора Самарской области Евгений Новожилов. - Но она становится все менее вероятной". В итоге осталась одна версия - убийство на бытовой почве. Она и предложена суду. Евгений Майнингер был арестован 12 октября прошлого года по обвинению в оскорблении сотрудников милиции. Уже 16-го он дал подробные признательные показания о том, как совершил преступление. "Я убил Сидорова" Евгений утверждает, что 9 октября поехал к заводу, на котором работал, и подобрал у ограды металлическую заточку; ее он якобы выточил накануне из куска арматуры и перебросил через забор. Майнингер - заядлый рыбак и эту заточку сделал для пешни. Засунув заточку за пояс, в киоске купил бутылку водки и распил ее с неизвестным ему мужчиной. Затем на троллейбусе приехал на улицу Есенина, где жили его родители и где еще несколько месяцев назад жил сам, пока не женился и не переехал на улицу Громовой. Он позвонил по домофону товарищу Сергею Бутузову и, не дожидаясь, когда тот выйдет, направился в магазин за пивом. По дороге столкнулся с Сидоровым, которого прежде не знал. Сидоров задел его плечом, обматерил. Майнингер разозлился, достал заточку и убил обидчика. Поняв, что натворил, убежал с места происшествия, поймал частника, доехал домой на улицу Громовой, переоделся, помыл руки, окровавленную одежду сложил в пакет и выбросил на улице в мусорный бак. Затем с тем же частником поех ал на ГЭС, с плотины выбросил заточку - и, чтобы создать себе алиби, вернулся на место трагедии. "Майнингер не убивал" А теперь сверим его показания с показаниями свидетелей, которые видели в тот злополучный вечер и Майнингера, и само убийство. Валентина Озеруга и Александр Прокопенко (на схеме они обозначены как свидетели N1) стояли у подъезда дома N2 по улице Есенина. Они видели, как Майнингер на машине подъехал к подъезду, он даже перекинулся парой фраз с Озеругой, которую хорошо знал, а затем позвонил по домофону Сергею Бутузову. Озеруга и Прокопенко видели, как в это же время у дома напротив (ул. Коммунистическая, 13) за Сидоровым шел спортивного вида человек - немного выше Алексея, в кожаной куртке и бейсболке. Он догнал Сидорова и сзади нанес ему удар кулаком по голове. Когда тот упал, незнакомец ударил его еще несколько раз и убежал в сторону сосновой рощи. Считая, что между Сидоровым и неизвестным завязалась драка, Майнингер крикнул им: "Потише!" Затем, не дожидаясь приятеля, направился мимо дерущихся к магазину. Елена Галкина и Евгений Моторкин (свидетели N2) шли вдоль дома по улице Коммунистической. Они увидели человека, который, согнувшись, приковылял к подъезду, позвонил по домофону, произнес: "Помогите" и осел у двери. Галкина подобрала несколько полиэтиленовых пакетов, которые, видимо, принадлежали Сидорову, и положила их на скамейку. В это время к ним подошел Майнингер и спросил: "Что вы здесь делаете?" Ему ответили, что кто-то убил человека. Анастасия Струева (свидетель N 3) шла по дорожке вдоль детского сада, увидела драку и нападавшего в головном уборе, который убежал в сторону сосновой рощи. В этот же вечер у дома N2 по улице Есенина стояли некие Валерий Юшко и Павел Садовников (свидетели N 4). В двух шагах от них пробежал высокий мужчина в бейсболке. Оба свидетеля утверждают, что это был не Майнингер. Их товарищ Алексей Образцов (свидетель N5), ждавший Юшко и Садовникова в машине, утверждает, что человек в бейсболке сел в поджидавшую его машину и она уехала. В уголовном деле есть показания троих друзей (свидетели N6), которые на выходе из магазина встретили Майнингера. Он сказал одному из них: "Убери мужика у своего подъезда, а то его убьют". Свидетели утверждают: Майнингер был немного выпивши, но совершенно спокоен. Продавщица магазина (свидетель N7) подтверждает: Майнингер был в магазине, купил бутылку пива. Итак, Майнингера видели перед убийством, во время убийства и сразу же после убийства. Иными словами, его передвижение зафиксировано на протяжении тех десяти минут, в течение которых случилась трагедия. Не договорились со временем Как видим, показания свидетелей не стыкуются с признаниями самого Майнингера, на которых и основано его обвинение. Прежде всего, события не стыкуются по времени. Перечислим, что Майнингер сделал после того, как убил Сидорова. Пробежав метров 200, поймал машину. Окровавленный, убедил водителя довезти его до дома, поднялся на третий этаж, сбросил с себя испачканную одежду, умылся, выбрал и надел чистую одежду, грязные вещи сложил в полиэтиленовый пакет, спустился вниз, выбросил пакет в мусорный бак. На машине доехал до плотины ГЭС, расположенной примерно в десяти километрах от дома, выбросил заточку, вернулся к месту убийства... В общей сложности он преодолел примерно 25 километров. Очевидно, что, проделав все перечисленное, Майнингер никак не уложился бы в отведенные ему десять минут. Замечу, что обычно в подобных случаях следствие с хронометром в руках по секундам отслеживает действия обвиняемого. Но в деле Майнингера такого хронометража почему-то нет. Все свидетели в один голос твердят: убийца ростом выше Сидорова. Майнингер же значительно ниже его. К тому же на убийце была бейсболка, а Майнингер был без головного убора. Казалось бы, столько доказательств непричастности Майнингера к убийству. И тем не менее следствие ни одно из них не принимает во внимание. Почему? Видимо, полагает, что свидетели врут. Следствие имеет право допускать это. Тем более что Майнингер долгие годы жил в одном дворе со свидетелями и большинство из них хорошо его знали. Допустим, что все они сговорились, и их показания противоречат неопровержимым фактам, установленным следствием. Что же это за факты? Прежде всего показания самого Майнингера, о которых уже говорилось. Во-вторых, показания Сергея Бутузова, к которому пришел Майнингер. Свидетельствуя против друга, он утверждает: когда вышел из подъезда, увидел Евгения, склонившегося над убитым. И Женя ему якобы сказал: "Забудь об этом, это я его нагрузил". Еще одно доказательство вины Майнингера - показания его товарища Сергея Левина, с которым они в ночь после убийства выпивали в одном из кафе. Майнингер будто бы признался ему: "Это я его нагрузил". Больше у следствия нет ничего, что объективно доказывало бы вину Майнингера. Не обнаружена ни заточка с отпечатками пальцев, ни окровавленная одежда, ни водитель, который якобы возил убийцу по городу. Правда, к делу приобщены два весьма важных документа, которые, по мнению следствия, подтверждают его версию убийства. Это два заключения экспертов. 14 октября судмедэксперт, осмотрев Майнингера, обнаружил многочисленные ссадины на теле обвиняемого. По заключению, ссадины образовались в срок от двух до четырех суток до осмотра. "До четырех" означает, что они получены Майнингером во время драки с Сидоровым; убедительное подтверждение вины первого. "До двух" же говорит немного о другом. О чем именно - чуть ниже. Вторую экспертизу проводила самарская лаборатория судебной экспертизы. Вот ее вывод: на куртке Майнингера "имеется волокно шерсти темно-серого цвета общей родовой принадлежности с волокнами шерсти темно-серого цвета, входящими в состав ткани брюк Сидорова". Это очень серьезно. Значит, Майнингер все-таки дрался с Сидоровым - иначе каким образом на его куртке оказалось волокно с брюк убитого? Полгорода - убийцы? Читаем заключение той же самарской лаборатории по одежде Бутузова, который, как мы помним, видел друга, склонившегося над трупом. Оказывается, и на его одежде "имеются волокна шерсти... общей родовой принадлежности с волокнами... входящими в состав ткани брюк Сидорова". Выходит, и Бутузов причастен к убийству? Но вот заключение лаборатории по одежде Игоря Коршука - еще одного свидетеля, попавшего в поле зрения следствия. На его куртке тоже "имеется микроволокно шерсти... общей родовой принадлежности с волокнами... входящими в состав ткани брюк Сидорова". Значит, и Коршук дрался с Сидоровым? А ведь его у места преступления и близко не было! Ситуация запутается еще больше, если сказать, что подобных заключений по одежде разных людей в уголовном деле несколько. Что же все это значит? Ровным счетом ничего. Заключения совершенно не доказывают, что кто-либо из тех, чью одежду подвергли экспертизе, причастен к преступлению. В том числе и Майнингер. Наоборот, заключения экспертов лишь подтверждают: Майнингер не дрался с Сидоровым. Если бы дрался, на его одежде остались бы микрочастицы, характерные только для одежды убитого. Эксперты их, несомненно, обнаружили бы. А "общеродовая принадлежность" означает лишь одно: и на убитом, и на подозреваемых была одежда, изготовленная из одного материала. При желании следствие могло бы установить "общеродовую принадлежность" ткани брюк убитого с одеждой половины населения Тольятти. Спустя почти два месяца после признания своей вины Майнингер сделал письменное заявление. Этот документ стоит того, чтобы его процитировать. "Меня пытали" "На протяжении длительного времени, - говорится в письме, - оперативные работники угрожали мне, что придет специалист по избиению и я все равно заговорю. Так, напротив меня сел сотрудник милиции и кулаком правой руки нанес 5 - 6 ударов в левую часть скулы, при этом следов не оставалось, была только шишка. Одновременно сзади был мне нанесен каким-то предметом сильнейший удар в область затылка рядом с ухом. В экспертизе это отмечено. Настолько сильно избивали меня, что я потерял ощущение времени... В один из дней меня вызвали в большой кабинет в РОВД, где находилось человек 15, и все требовали, чтобы я признал себя виновным. Один из работников ходил с большой книгой - УК РФ, ударял меня по голове и разъяснял, что я не понимаю, куда попал, что я могу исчезнуть бесследно. Либо они найдут такой закон, что меня осудят не на 25 лет, а на 10... Я очень испугался, нервы мои не выдержали, и я подумал, что я выдумаю что-нибудь, а через 10 лет все-таки вернусь к жене и детям. Я не ел и не спал несколько суток, потом мне дали какой-то лимонад, и я уснул. Проснулся - моя голова лежала на куртке, руки были в крови и куртка тоже. В этот же день куртку изъяли... После всего случившегося я дал показания, что убийство совершил по пьянке". Отказались от своих показаний Бутузов и Левин. Оба заявили, что вынуждены были сознаться под пытками. Прокуратура, убеждена: Майнингер и его друзья оговаривают следствие. В следственной практике так действительно бывает. Иные преступники, чтобы избежать наказания, заявляют, что их признания выбиты силой. Но у добросовестных следователей признание обвиняемого играет далеко не главную роль в системе доказательств. Запись прослушанных переговоров, орудие убийства с отпечатками пальцев, группа крови на одежде убийцы, совпадающая с группой крови убитого, и еще масса улик, которые остаются незыблемыми независимо от показаний обвиняемого. В нашем же случае у следствия не оказалось ровным счетом ничего. С самого начала в Тольятти мало кто верил в версию об убийстве Сидорова Майнингером. Местные газеты весьма аргументированно подвергали ее сомнению. Тем не менее следствие упорно гнуло свою линию, отбросив все остальные версии. Почему? Ответ на этот вопрос позволяет в какой-то степени увидеть механизм работы наших правоохранительных органов в период расцвета заказных убийств. Подчеркну: работу правоохранителей не в отдельно взятом регионе, а в целом по стране. Поскольку расследование преступления курировал заместитель генпрокурора Владимир Колесников - и именно при нем выкристаллизовывалась следственная версия преступления. Назначен убийцей? После убийства сотрудники правоохранительных органов достаточно быстро установили очевидцев события. Их допросили. Картина вырисовывалась более или менее ясная. Предстояло искать человека высокого роста в бейсболке, убежавшего в сторону сосновой рощи. Но в это время в Тольятти приезжает заместитель генпрокурора Колесников и берет расследование под свой контроль. Именно после его приезда в деле начинает очерчиваться круг возможных преступников. Среди прочих в него попадают Майнингер, Бутузов и Левин. Они арестованы, с ними "работают" оперативники и следователи. В деле появляются протоколы допросов, в которых парни дают показания друг на друга. Майнингер, например, подробно описывает, как на его глазах Левин убивал Сидорова. Левин и Бутузов все валят на Майнингера. Затем, видимо, следствие останавливает свой выбор на Майнингере. В ночь на 16 октября тот соглашается дать признательные показания. А уже вечером того же дня Колесников публично заявляет: преступление раскрыто, оно совершено на бытовой почве. Сутки спустя то же самое повторил тогдашний министр внутренних дел Грызлов. Путей к отступлению, а стало быть, и к рассмотрению иных версий, не оставалось. Следствие приступило к закреплению "пьяной" версии убийства. Чтобы объяснить причину вспыхнувшей ярости Майнингера (шутка ли - нанес 15 ран, в том числе и проникающих), нужно было, чтобы и Сидоров, и Майнингер были пьяны. С Майнингером вопрос решили: придумали, что он по дороге к месту будущего преступления опорожнил с каким-то неизвестным бутылку водки. А как быть с Сидоровым, который незадолго до гибели вместе с женой занимался в спортзале и был трезв? Рядом с местом преступления оперативники обнаружили полиэтиленовый пакет, в котором оказалась недопитая бутылка водки "555" и несколько пластмассовых стаканчиков. Эту "улику" и решили привязать к Сидорову. Мол, водка его. Коллега погибшего, репортер Сергей Давыдов, на суде показал: оперативники упорно обхаживали продавщицу киоска, расположенного напротив редакции "Тольяттинского обозрения". Они требовали, чтобы она призналась: в тот день Сидоров покупал у нее водку. Более того, требовали, чтобы она выбила им чек с датой продажи 9 октября 2003 года. Понятно, для чего. Продавщица отказалась от сделки. Теперь предстояло объяснить, каким образом у человека, не собиравшегося никого убивать, с собой оказалась тяжелая заточка. По версии следствия, вложенной в уста обвиняемого, он изготовил ее на заводе накануне убийства. Но кто-то же должен был видеть, как электросварщик, не имеющий отношения к токарным станкам, на одном из них что-то вытачивает. Следствие пыталось получить такие свидетельства, но никто из коллег Майнингера не видел, чтобы Евгений 8 октября что-либо вытачивал. А теперь самый раз вспомнить экспертизу об освидетельствовании Майнингера 14 октября, о которой мы уже рассказывали. По замыслу следствия, ссадины на его теле должны были доказать, что Майнингер получил их в драке с Сидоровым. Но все, кто общался с Майнингером тем вечером и ночью, не видели на нем ни синяков, ни ссадин. Чтобы придать вес признанию Майнингера, следствие вывозило его на место убийства. И вот обвиняемый рассказывает, как и куда наносил удары жертве. Видеокамера бесстрастно фиксирует неуверенные жесты. А затем происходит конфуз. Рассказывает адвокат Карен Нерсисян, смотревший эту видеозапись: - Кто-то из участников следственного эксперимента напоминает Майнингеру, что он наносил удары и в спину Сидорову. "И в спину тоже?" - удивленно спрашивает арестованный. "И в спину тоже", - отвечают правоохранители. И Майнингер показывает, как наносил удары в спину. Суд над Майнингером только начался. Но в нем уже прозвучали показания свидетелей, часть из которых приведена в этой статье. В частности, прозвучали признания Бутузова и Левина о примененных к ним пытках, даны свидетельства того, что Сидорова убивал не Майнингер. Особые методы В связи с той ролью, которую сыграл в "разоблачении" тольяттинского преступника заместитель генпрокурора Владимир Колесников, хотелось бы напомнить некоторые малоизвестные эпизоды из его собственной практики. Существует, например, легенда, что Колесников, тогда заместитель начальника уголовного розыска УВД Ростовской области, обезвредил самого Чикатило - известного серийного убийцу. Один из бывших следователей Генпрокуратуры СССР, работавший в следственной бригаде по поиску преступника, рассказывает: - К тому времени, как мы приступили к работе, уголовный розыск УВД Ростовской области уже арестовал троих подозреваемых. Все они признались в совершении преступлений. Это были люди из низших слоев общества, с невысокими моральными качествами, но они не имели к преступлениям маньяка никакого отношения: они сидели, а серийные убийства продолжались. Колесников же упрямо стоял на своем: виновны. Думаю, если бы не следственная бригада Генпрокуратуры, трое несчастных были бы осуждены. Как был осужден и по приговору суда расстрелян человек, обвиненный в убийстве - которое, как затем выяснилось, совершил Чикатило. Год ушел на то, чтобы доказать Колесникову ошибочность его версии... Вспомним еще одну громкую историю - убийство священника Александра Меня. Расследование этого преступления тоже курировал Колесников, уже в качестве начальника Управления уголовного розыска МВД России. Убийцей священника представили некоего Бушнева, но в суде дело развалилось. Сам Бушнев рассказал журналистам, что именно Колесников стоит за его обвинением: у парня убили девушку, и ему предложили либо взять на себя убийство священника (в состоянии аффекта и по ошибке) и получить 5 - 7 лет, либо быть обвиненным в убийстве девушки и получить исключительную меру. И тот, и другой подходы в раскрытии преступления поразительно напоминают тольяттинский случай. Приходилось ли вам оказывать медицинскую помощь пациентам, предположительно пострадавшим от действий сотрудников правоохранительных органов? 80% - да 20% - нет Приходилось ли вам выезжать по заявкам в здания правоохранительных органов к пострадавшим с признаками насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов? 45% - да 22% - нет 33% - нет ответа |
 |
|