Тольятти Новости

Строитель Вардгес Арцруни

Знали в узком кругу строителей-профессионалов, в основном те, кто работал на всесоюзных стройках: Тольятти, Набережные Челны, Тында, Нижневартовск, кто помогал восстанавливать Ташкент после страшного землетрясения 1966 года. Уже в те годы все, кто сталкивался с Арцруни по работе,

Почти о каждом из крупных руководителей социалистической эпохи население Армении знало все. Не только о трудовой биографии, но зачастую и о семье, о родственниках. Соседи, одноклассники, однокурсники, коллеги сплетали вокруг информационную сеть – особенно густую и насыщенную в небольших, камерных городах.

О Вардгесе Багратовиче Арцруни, возглавившем строительный комплекс Армении в 1987 году, знали единицы. Знали в узком кругу строителей-профессионалов, в основном те, кто работал на всесоюзных стройках: Тольятти, Набережные Челны, Тында, Нижневартовск, кто помогал восстанавливать Ташкент после страшного землетрясения 1966 года. Уже в те годы все, кто сталкивался с Арцруни по работе, отмечали в первую очередь его характер: напор и непоколебимое стремление довести до конца начатое дело, вывести свой участок в лидеры в любом соревновании. И еще – харизму, позволяющую вести за собой, подчинять своей цели и идее коллектив. Недаром ему доверяли на ударных стройках руководство самыми проблемными участками.

И еще его знали руководители, отвечающие за реконструкцию здания Лазаревского института, когда там разместилось Постоянное представительство Армянской ССР. Проблемы, которые не решались годами, Арцруни, работавший в то время начальником Московского государственного объединения жилищного строительства, решал оперативно, подчас – изящно и нестандартно. К примеру, застопорился монтаж новой подстанции, потому что тяжелая строительная техника не могла въехать во двор особняка. А он пригнал 120-тонный кран, который перенес сборные конструкции через крыши соседних домов, и смонтировали подстанцию за час.

- Не мог я отказать в помощи не только потому, что ко мне обратились как к соотечественнику, – вспоминает те далекие годы Вардгес Багратович. – У меня с детства к этому зданию было особое отношение. Меня родители за руку водили туда, в Дом культуры Армении. Там я впервые увидел Сильву Капутикян, Арутюна Акопяна, в первые послевоенные годы там выступали Гоар Гаспарян и Артур Айдинян.

Возможно, именно личные качества Арцруни сыграли не последнюю роль, когда решался вопрос: кого назначить на должность зампреда Совета Министров Арм.ССР по строительству.

- Для меня это не было повышением. Я в это время работал заместителем начальника Главмосстроя – а это и кремлевская медицина, и кремлевский «паек». С переездом в Армению я терял не только в зарплате, но и лишался всех этих социальных льгот – а они для советского человека были очень значимы. Но дилеммы ехать или не ехать не существовало. Единственное условие, которое я поставил, было сформулировано так: чтобы в мою кадровую политику ЦК не вмешивался. Карен Демирчян такое согласие дал.

В первую очередь новому руководителю Госстроя Армении действительно пришлось решать массу кадровых проблем, руководствуясь одним лишь простым и понятным принципом: справляется ли человек с возложенными на него задачами. Системность проявилась не только в расстановке ключевых кадров. После того как определялись приоритетные задачи, на их решение направлялись все силы. Арцруни еженедельно лично проводил планерки, предельно жестко подгоняя сначала строителей, потом и монтажников, пока не была сдана первая очередь Араратского цементного завода. Что значит для Армении масштабное цементное производство, стало предельно ясно после землетрясения даже людям, далеким от строительства.

Активность нового руководителя не ограничивалась границами республики. При его деятельном участии отряд наших строителей в Чернобыле из отстающих выбился в лидеры. И сегодня в Славутиче армянский квартал по праву считается самым красивым.

Личные связи помогли подготовить договоры о создании совместных производств с крупнейшими предприятиями Урала, Сибири. Амбициозные планы – за 3-4 года превратить строительный комплекс Армении в лучший если не в Европе, то в Советском Союзе – уже не казались фантастическими. Но – грянул Карабах. Следом – землетрясение. Наслоились проблемы социальные, политические, пошел процесс распада Союза. Одна лишь транспортная блокада сама по себе могла поставить крест на всех планах. Сейчас, по прошествии десятилетий, некоторые из задумок тех лет уже реализованы. Правда, не в той форме, не в тех масштабах… и не с той целью.

Есть расхожее выражение: чтобы реализовать себя в полной мере, необходимо оказаться в нужном месте в нужное время. Условие это необходимое, но явно недостаточное: куда важнее знать, что нужно при этом делать. Мог ли Вардгес Арцруни в разрушенном землетрясением Ташкенте 1966 года предполагать, что этот горький опыт пригодится ему в декабре 88-го на севере Армении?

День землетрясения запомнился по минутам:
- Я собирался куда-то ехать, спускался из Госстроя, когда начало трясти. Своему заместителю Левону Шахбазяну приказал вывести на улицу весь аппарат, а самому, что бы ни случилось, сидеть у телефона. Так и сказал: «Обрушится здание на тебя – погибнешь героем».

Зная, что во время землетрясения больше всего страдают новостройки, помчался в Давидашен. Потребовал, чтобы прекратили монтажи, поставили на прикол и закрепили краны. Оттуда приехал прямо в аэропорт и через час был уже в Ленинакане. Города – нет. Кругом руины, раздавленные машины, часть жителей стоит с потухшими глазами, другая часть лихорадочно пытается оказать помощь, голыми руками разгребая завалы. Из связи – один телефон ВЧ в управлении КГБ. Картина такая: во дворе стоит колченогий стол, на нем аппарат, а по двору летают секретные документы. Масштабов разрушений мы еще не знали, но было ясно, что в Ленинакане вся техника погибла. Первым делом позвонил Шахбазяну: «Издай приказ за моей подписью: прекратить по Армении все строительно-монтажные работы, сформировать механизированные колонны на базе трестов, отправить трест «Ереванстрой» – в Ленинакан, «Ерпромстрой» – в Спитак, «Ерхимстрой» – в Кировакан». Через 2-3- часа начала подходить техника.

Этим решением, которое помогло спасти тысячи жизней – ведь основную массу выживших извлекли из-под обломков в первые два-три дня, – в дальнейшем Арцруни будут укорять. Но это будет потом, через несколько месяцев, когда схлынет острота ситуации, когда расчистят завалы, когда для строителей из всех союзных республик, работающих в зоне бедствия, будет создан фронт работ. А пока Арцруни как руководитель правительственного штаба принимает решения волевые, порой жесткие. Но в экстремальной ситуации по-иному никак нельзя. Любой, от прораба и до министра, мог услышать от него в свой адрес самые резкие эпитеты.

Одернуть Вардгес Багратович мог не только подчиненных. Вот что рассказал один из очевидцев визита Горбачева в Ленинакан. Генеральный секретарь прилетел с большой свитой союзных руководителей. И один из них высокомерно так, через губу, заявляет: «Эти армяне под сурдинку хотят все снести и новый город построить. Вот я вчера был в УВД Ленинакана, прекрасное здание, а они приняли решение его сносить». Все промолчали, а Арцруни взвился и довольно громко спросил стоящего рядом зампреда союзного Госплана:

- Что это за ммм…чудак там вещает?

- Тихо, это новый министр внутренних дел Бакатин!

Арцруни еще громче:
- А что он понимает? Это здание облицовано туфом, внешне нормальное, а внутри весь железобетонный каркас разорван. Оно может рухнуть в любой момент! Он милиционер, так пусть занимается своими делами.

- Тише ты, он строитель по образованию.

- Ну тогда он чудак вдвойне!

То, что Арцруни не сработается с Суреном Арутюняном, сменившим Карена Демирчяна на посту первого секретаря ЦК, было очевидно с первых дней. Явно не вписывался он в команду блеклого руководителя республики. И действительно, как только ситуация в зоне бедствия стала относительно управляемой, Вардгеса Багратовича откомандировали обратно в Москву, в распоряжение Госстроя Союза.

Вернувшись в Москву и возглавив вскоре легендарный Главмосстрой, Арцруни оказался одним из немногих, способных оказать реальную помощь соотечественникам. Кому и как он помогал, об этом у него можно не спрашивать – не расскажет. Не расскажет о беженцах из Баку, расселенных в ведомственном главмосстроевском общежитии. О строителях, которые смогли закрепиться в Москве и сегодня могут содержать свои семьи благодаря Арцруни, обеспечившему их работой «на первое время».

Пусть о себе, о своих заслугах и благих делах он и не любит рассказывать, этот пробел с удовольствием заполняют другие. И не только наши соотечественники. Вот что рассказал директор Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона профессор Владимир Захаров:

- Два года назад я ушел из МГИМО и вскоре познакомился с Вардгесом Багратовичем. Мы долго разговаривали о политической ситуации в мире, и в частности в Кавказском регионе. И Арцруни предложил мне заниматься тем, чем я и занимался раньше – не только государствами Закавказья, но и Северным Кавказом, Турцией, Ираном. Мне предоставили комнату, компьютер, выход в интернет. И я продолжил свою научную работу. Спустя некоторое время Вардгес Багратович предложил создать организацию. И название нынешнее – Институт политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона – родилось совместно. Процесс регистрации был довольно длительный. И только к декабрю прошлого года мы зарегистрировали организацию – она имеет статус общественной научно-исследовательской. Таких организаций в России очень мало.

Составили смету: зарплата сотрудников, организационные расходы, издательская деятельность, командировочные – все, чтобы можно было нормально жить и работать. Арцруни нашел помещение, отремонтировал, и мы сюда въехали. Сейчас уже функционирует сайт нашего института. Тематика – историко-политологическая. Мы занимаемся и историей региона, и этнографией. И, конечно, политикой, потому что в этом регионе политика закручена самым крутым образом. Здесь много игроков – это не секрет – но сейчас появляется все больше новых. Они все внешние, и у каждого свой корыстный интерес.

Иной раз, чтобы понять, что же происходит на самом деле, приходится выяснять очень многое. Мы иногда заказываем специальный анализ по какому-то конкретному региону или конкретному вопросу. Конечно, нам небезразлична ситуация в Карабахе. Это такое противостояние, в котором кроме прямых участников завязли США, Россия, Иран, Великобритания, Турция.

На днях вышел в свет первый том трудов нашего института. В редколлегии этого сборника – ученые из России, Армении, Грузии, Нидерландов, Ирана, Италии. Причем все они – высококвалифицированные специалисты. Недавно подписан договор о сотрудничестве с Институтом востоковедения Академии наук Армении, есть договоренность о взаимодействии с Институтом истории.

Вся наша деятельность была бы невозможна без огромной организационной и материальной помощи Вардгеса Багратовича. И при этом в сферу наших научных интересов он не вмешивается. Просто считает, что наша деятельность нужна. Нужна всем, кто интересуется историей Кавказа. Когда историк объективен, это может не понравиться армянам, грузинам или абхазам… но правда есть правда. Она не может быть для одних одна, для других другая.

За такую позицию ученого Вардгес Арцруни голосует не только сердцем, но и полновесным рублем. Эта объективность, которая не просто декларируется, а щедро орошает информационную поляну российского интернета, звучит на различных круглых столах и конференциях, сильно не по душе азербайджанскому агитпропу. Недавно в интернете опубликован список «врагов азербайджанского народа», и фамилия Арцруни в нем в топ-5, рядом с именами видных военачальников, ученых, героев Карабахской войны. Подозреваю, что причиной тому – не вклад в стройкомплекс Москвы, а поддержка непредвзятых ученых.

- Ну что тут скажешь, – улыбается Арцруни, – в такой компании лестно оказаться в любом списке!

Г.МИАНСАРЯН, «Голос Армении»

Еркрамас